Как я удалял иголку из-под ногтя
Приехала как-то ко мне в гости подружка, которую я давно не видел. Первое подружкино впечатление от моей холостяцкой берлоги было таково — якобы тотальный беспорядок и вопиющее безобразие, хотя до приезда подружки я всю свою хату добросовестно пропылесосил, вычистил, вымыл.
Подружка схватила мокрую тряпку и давай чистить все то, что я якобы оставил без внимания. И в азарте своем докатилась до того, что, протирая вслепую какую-то там очередную полку, схлопотала под ноготь иглу. Точнее, обломок иглы, засевший довольно глубоко. Куда девался внешний обломок иглы, история умалчивает.
Первой реакцией подружки был вопль, а моей — паника. Дело в том, что подружка прилетела ко мне в гости из России, а жил я в США. У подружки не было американской медицинской страховки, а следовательно, не было возможности получить адекватную американскую медпомощь. А оставлять даму с иголкой под ногтем было по меньшей мере бесчеловечно.
Будучи в какой-то степени гравером (сотворял рисунки на фарфоре титановым стержнем), я хвать бормашинку и тык в ее наконечник бор с обратной конусовидностью. Туго обмотал палец ниткой, ибо, как гласят авторитетные источники, перематывание ниткой является неким аналогом полноценной анестезии. Протер палец тампоном с водкой, за неимением медицинского спирта. Таким же макаром обработал бор. А потом давай пилить ноготь — трепанировать ногтевую пластинку.
Больно не было до момента, пока не вскрылась поверхность металла. Потерпи — говорю. Допилил до той стадии, когда стало можно схватить обломанный кончик пинцетом. Рекомендовал жертве глубоко дышать, задерживая дыхание на вдохе при сильной боли. Схватил пинцетом — жертва заорала, ибо ей стало очень больно. Но обломок иглы вытащил в момент.
Ноготь в дальнейшем остался на месте, зарос и не сошел с пальца.
Когда я написал про этот случай в форуме профессионалов, оказывающих услуги пациентам в нестандартных ситуациях, был подвергнут остракизму «за отсутствие врачебного образования». То бишь, важен был не факт оказанной помощи, а то, что я не врач, а всего лишь какой-то там гравер по фарфору. И я умолк на том форуме, несмотря на «прощение за эффективный результат от непрофессионала».
Источник статьи: http://proza.ru/2017/09/07/828
Концлагерь где-то в Восточной Европе
Часть пятая
Анна била Эльзу хлыстом в течении получаса. Когда пытаемая теряля сознание, ей наливали в противогаз холодной воды, Хельга поворачивала винт дыбы, еще сильнее растягивая девушку, и Чернова продолжала бить. Когда тело Руббер стало сплошным кровоподтеком, Крайчекова поставила Анну на колени лицом к стене и занялась тисками. Она зажала правую ступню Эльзы в тиски и туго завернула винт. Руббер начала кричать под маской, но Хельга продолжала закручивать винт. Когда стало казаться, что кости жертвы вот-вот начнут дробиться под пыткой, когда крик Эльзы перешел в визг, Хельга освободила ногу девушки и приспособила пыточный прибор на локтевой сустав. Лейтенант знала, как мучительна эта пытка и собиралась применить устройство всеми возможными способами. Стоящая у стены в наручниках Анна всякий раз вздрагивала, когда Эльза начинала кричать от боли. Пытке подверглись колени Руббер, пальцы рук и ног, локти.
Было уже утро, когда Хельга вызвала дежурных девушек, приказав им отвести Чернову на работы и вывесить Руббер вниз головой в противогазе до вечера на площади. Лейтенант сдернула с рук хирургические перчатки, в которых она вводила иглы под ногти Эльзы и вышла из камеры пыток в кабинет. Хельга вымыла руки, поправила прическу, надела кожаный плащ и натянула перчатки. Рабочая ночь была закончена, впереди женщину ждал отдых до вечера, когда она вновь получит несколько папок воспитанниц интерната.
Часть шестая
Раннее утро. 5:00. Началась утренняя перекличка в интернате. На площади между бараками по группам построились воспитанницы. Начальник интерната майор Малгожата Лесецкая, 44-летняя высокая красивая женщина, прогуливалась вдоль рядов стоящих на коленях воспитанниц, постукивая по голенищу сапога коротким хлыстом. Даже в кожаном плаще, накинутом поверх кителя, было зябко. Воспитанницы, раздетые догола, как и положено по уставу интерната, тряслись от холода, но стойко терпели, зная, что будут наказаны, если изменят коленопреклоненную позу, опустят руки, которые они держали за головой, поднимут взгляд, опущенный по уставу вниз. Такой порядок построения придумала сама пани Малгожата. Все стояли на коленях, держа руки за головой. Слева, стояла старшая группа, женщины старше 40 лет, сегодня их было всего двенадцать, не считая висящую на виселице Крюгер. Правее размещалась средняя группа, от 25 до 40. Лесецкая сразу обратила внимание на новенькую заплаканную молодую женщину. Тело ее было нежным и ухоженным, хотя и «отмеченным» синяками и следами от плети пани Крайчековой. «Иолович!» — вспомнила Малгожата фамилию новичка. Она подошла к Божене и рукой в лайковой перчатке подняла лицо девушки за подбородок вверх. Прошедшая «инструктаж» воспитанница послушно смотрела вниз, на сапоги майора. Лицо ее было опухшим от слез и ударов резиновой плетки. Но опытная Малгожата отметила, что когда синяки сойдут, природная красота девушки вернется.
Весь интернат знал, что майор Лесецкая не обзавелась семьей и детьми по причине того, что любила только девушек и имела явно выраженные садистские наклонности. Любимицы Малгожаты пользовались привилегиями, им разрешалась хорошая одежда, обувь, перчатки, они назначались на более легкие работы, некоторые становились старшими в группах, им даже разрешалось ношение плетки и ее применение для поддержания порядка в группе. За это они ублажали начальницу в постели. Легкий садизм в спальне Малгожаты они предпочитали садизму, который ждал их в интернате. В постели майор была нежна и ласкова, пинала сапогами, била плеткой, садилась на лицо, вешала своих любовниц вниз головой на остаток ночи, но все это было настоящим раем по сравнению с повседневной жизнью остальных воспитанниц. Даже любимый способ Лесецкой, которым она приближала свой самый яркий оргазм был всегда безопасен: Одна воспитанница, чаще всего из младшей группы, связанная лежала на постели, Малгожата садилась ей на лицо, вторая связанная девушка в противогазе подвешивалась за ноги прямо над кроватью. Лесецкая перекрывала доступ кислорода в маску воспитанницы и смотрела через стекла противогаза, как девушка задыхается. И в том момент, когда последний воздух из легких был уже выдавлен, когда у висящей девушки начинало темнеть в глазах, когда девочка под майором начинала биться от удушья, Малгожата прижималась лицом к противогазу, смотрела в глаза задыхающейся жертвы и стонала, чувствуя приближающуюся волну наслаждения. К чести начальницы интерната нужно отметить, что ни одна ее фаворитка не погибла во время подобной любовной игры. Пытки удушением всегда доставляли Малгожате наибольшее удовольствие. Зная эту слабость коменданта, лейтенант Крайчекова из ИИЦ всегда применяла эти пытки в присутствии майора. Иногда Лесецкая сама принимала участие в допросах, топила пытаемых в большой ванне, душила противогазом.
Часть седьмая
Еще правее стояли на коленях девушки младшей группы (16-25 лет), далее — детская группа до 16 лет. С детьми в интернате обращались гуманнее, все они были одеты в легкую униформу, им разрешались резиновые сапожки, их меньше били, у надзирательниц детской группы были лишь легкие кожаные плетки вместо резиновых дубинок, девочек гоняли на легкие работы.
И за виселицей размещалась штрафная группа. За провинности переводили в штрафную группу, могли послать «на воспитание» в ИИЦ, здесь были самые суровые надзирательницы. Многие из стоящих на коленях воспитанниц были в кандалах. Изящные браслеты за спиной или тяжелое «железо» на запястьях, лодыжках и шее — все это было частью наказания. Кандалы надевались на сутки, двое, неделю. В рот могли вставить тугой резиновый кляп, ремешки которого застегивались на затылке замком. Кляп не позволял есть и пить, хотя наказанные умудрялись пить через нос. Это было очень суровое наказание, но больше всего боялись противогаза. Тугая резиновая маска также застегивалась на замок, пить в противогазе было можно, заливая воду через клапан для вдоха, но дышать было трудно, на работах было тяжело, постоянное удушье и голод были страшнее дубинок охранниц. На ночь штрафниц помещали в карцер, в деревянных колодках они проводили ночь, часто бессонную. В штрафную группу старались не попадать.
Часть восьмая
Дежурным воспитателем по штрафной группе сегодня была Лизелотта Больц. Высокая немка с мощным телосложением, Лизелотта занималась в свое время тяжелой атлетикой, реслингом, была чемпионом Восточной Германии по гиревому спорту, служила в армии, была уволена за жестокость, работала в подвалах тайной полиции на Штаубенштрассе. Сейчас она заведовала спортивным сектором в Галицком интернате. При таком богатом послужном списке Больц всегда была грозой воспитанниц. Она единственная из воспитателей носила вместо форменного кожаного плаща короткую кожаную куртку, что разрешалось ей всвязи с ее спортивным профилем. Резиновая дубинка в ее крупных сильных руках казалась детской игрушкой. Кстати, дубинкой Лизелотта почти никогда не пользовалась. Виновную в наручниках она отводила в спортзал интерната, где пользовалась воспитанницей в качестве спаринг-партнера, отрабатывая на ней удары и броски. Занятия по физической подготовке она проводила с фантазией. Воспитанницы на занятиях должны были бегать наперегонки в кандалах, носить из одной кучи в другую тяжелые кирпичи. Любимым упражнением Больц было перетягивание каната. Через балку перекидывался толстый канат, на обоих концах которого были закреплены ошейники для воспитанниц. На трех-четырех девушек надевались наручники за спиной, эти ошейники и по сигналу воспитателя они начинали тянуть канат в свою сторону. Команда, которая в итоге оказывалась подвешенной на балке за шею, считалась проигравшей и наказывалась упражнением по перетаскиванию кирпичей, а выигравшая поощрялась отдыхом — Лизелотта разрешала им встать на колени лицом к стене.
Со штрафной группой фройлян Больц была всегда строга. Вот и сейчас она стояла возле маленькой девочки из младшей группы и, держа ее одной рукой за волосы, другой выкручивала ей за спиной скованные наручниками кисти рук. Девочка была с кляпом во рту, кривилась от боли, смешно извиваясь под руками могучей воспитательницы. Малгожата невольно улыбнулась, глядя, как гигантесса Больц мучает крохотного ребенка. Лизелотта тем временем одной правой рукой подняла маленькую штрафницу за скованные сзади руки, вызвав у девочки град слез от боли в вывернутых руках, затем опустила, затем опять подняла. «Опять качает мышцы.» — подумала Малгожата и не ошиблась.
Часть девятая
Аттестационная инспекция из Главного управления воспитательных интернатов нагрянула, как всегда, внезапно. Лейтенант Хельга, не без основания подумывавшая и погонах обер-лейтенанта, получила всего два дня на подготовку показательного информационно-исполнительного процесса. Времени было мало, а сделать предстояло много. Несколько воспитанниц интерната вот уже второй день под присмотром сержанта Ивановой мыли, чистили и натирали до блеска помещение ИИЦ, пыточные инструменты и приспособления. У лейтенанта Крайчековой были несколько незаконченных дел, которые предстояло завершить до прихода комиссии. В углу камеры стояла новенькая гаротта — недавно заказанный станок для казни удушением. Необходимо было получить минимальный опыт обращения с новым приспособлением, для чего Хельга подала рапорт на имя коменданта с просьбой о целевом выделении одной воспитанницы с «черной» папкой, желательно от 15 до 30 лет, среднего роста. Пани Лесецка обещала предоставить одну женщину для освоения нового оборудования. Также лейтенант собиралась освежить в памяти кое-какие разделы «Наставления по ведению допросов 4-ой и 5-ой степени», касающихся применения хирургических инструментов. Этим она и планировала заняться сегодня. Текущей работой по наказанию провинившихся должна была заняться фройлян Больц. Когда генеральная уборка ИИЦ была закончена и Снежана увела воспитанниц, Хельга приготовила пыточный стол, разложила многочисленные хромированные хирургические инструменты, надела белый халат, марлевую повязку и резиновые перчатки. Сегодня, за отсутствием времени, Крайчекова не собиралась заниматься ампутацией конечностей, поэтому пилы и резаки ей не понадобятся. Эту часть «Наставления. » она помнила не очень хорошо, так как нечасто отрезала своим «пациенткам» руки или ноги. Отрезать «черным» воспитанницам язык, нос, уши или пальцы ей также приходилось не каждый день. А претендовать на повышение звания без полного знания основ своего дела она не могла. Лишь цейтнот ограничивал ее в сегодняшних планах. Хельга решила немного поработать с ногтями и пальцами, применяя иглы и скальпель, затем вспомнить процедуры при снятии кожи. После переместить женщину на гаротту и потренироваться в удушении. После воспитанницы повторно наведут в ИИЦ необходимый лоск, удавленную жертву сержант вывесит на площади, а лейтенант будет свободна до завтра — ей необходимо выспаться.
Часть десятая
Когда Снежана привела молодую девушку, предназначенную для репетиции завтрашнего посещения ИИЦ инспектором, Хельга отпустила дежурного сержанта и жестом пригласила обнаженную воспитанницу к пыточному столу. Та послушно, видимо, уже давно в интернате, подошла, позвякивая цепями кандалов.
— Воспитанница Магда Браточ для принятия наказания прибыла.
После чего, повинуясь лейтенанту, села на пыточный стол. Хельга сняла с девушки наручники, затем расстегнула ножные браслеты. Цепи она бросила в угол камеры, зная, что они больше не понадобятся. Магда легла на спину, вытянув руки вдоль тела. Крайчекова пристегнула широкими кожаными ремнями шею девушки, локти, запястья, талию, колени и щиколотки. Таким образом, пани Браточ могла лишь немного поворачивать голову и шевелить пальцами. Впрочем, последнего удовольствия ее также лишили — Хельга велела воспитаннице растопырить пальцы рук и зажала их в тиски. Когда лейтенант подошла к «изголовью» стола, Магда широко раскрыла рот, по привычке ожидая, что ей забьют его, как обычно, тугим резиновым кляпом. Хельга даже рассмеялась, но объяснила своей будущей жертве, что ей, то есть лейтенанту, будут нужны комментарии Браточ в процессе наказания. Магда кивнула и закрыла рот. Она и сама улыбнулась этой своей готовности к кляпу. Узнав, что можно будет при пытке кричать во весь голос, Магда немного успокоилась и с любопытством завертела головой, пытаясь разглядеть столик с инструментами. Хельга опять рассмеялась и рукой в резиновой перчатке ласково потрепала приготовленную девушку по щеке. Затем подкатила столик поближе и выбрала из множества сверкающих хромом предметов иглу для ногтей. Плавным движением она медленно ввела иглу под ноготь мизинца Магды. Девушка, ожидавшая боль, громко застонала, пытаясь освободить зажатую в тиски кисть руки. Хельга выбрала иглу потолще и, обойдя стол, попросила пытаемую:
— Магда, я сейчас введу под ноготь другую иглу, попытайся определить, какая игла причиняет больше боли.
Девушка кивнула и спустя пару секунд огласила камеру страшным криком боли. Чтобы проверить ощущения жертвы, лейтенант взяла пальцами обе торчацие из-под ногтей иглы и немного пошевелила их. Когда Магда немного отдышалась после приступа дикой боли, Хельга вытерла ей слезы, дала немного воды и еще раз посоветовалась, какая игла больнее. Затем сказала:
— А сейчас сосредоточься. Я буду щипцами срывать тебе ногти. Мне нужно знать когда тебе будет больнее, а когда легче.
Магда опять кивнула.
Через пару часов обезумевшая от пыток девушка плакала не переставая. Хельга, как могла старалась облегчить страдания воспитанницы, пытаясь добится от нее четких комментариев своим действиям. Все двадцать ногтей Магды были сорваны, блокнот Крайчековой пестрел записями. Она пробовала различную скорость удаления ногтя, угол расположения клещей, простые иглы, раскаленные иглы и т.д. Затем она содрала с бедра девушки участок кожи, в строгом соответствии с «Наставлением». На этом Хельга закончила с хирургией и предвкушала несколько часов освоения гаротты. Она переместила обессилевшую девушку с залитого кровью стола на гаротту, сняла перчатки, маску и халат и долго с удовольствием умывалась. Поправив прическу, она натянула кожаные перчатки и подошла к привязанной к гаротте девушке. Новое приспособление представляло собой установленный вертикально деревянный брус, на котором были закреплены ремни для привязывания жертвы и сама удавливающая часть станка — стальная скоба, охватывавшая шею девушки и прикрученная к винту с рукоятью. При вращении рукояти винта скоба сдавливала шею, удушая пытаемую. Высота крепления удавливающей части регулировалась, в зависимости от того, в каком положении находилась воспитанница. Сейчас Магда стояла на коленях спиной к брусу. Руки ее Хельга завела назад и надежно зафиксировала ремнями, связав запястья и локти. Ноги за брусом также были связаны. Пани Браточ немного успокоилась после мучений на пыточном столе. Взгляд ее стал осмысленным, слезы больше не текли. Она попросила воды и Хельга щедро напоила ее. Придвинув кресло к гаротте, лейтенант приготовилась к испытаниям новой техники.
Крайчекова была просто в восторге. Гаротта причиняла страшные мучения Магде. Хельга внимательно наблюдала за агонией девушки и делала пометки в блокноте. Она закручивала винт станка, лицо пытаемой синело, высовывался язык, лейтенант ослабляла скобу, давая девушке отдохнуть. Магде трудно было говорить после пытки, поэтому Хельга формулировала вопросы так, чтобы та только кивала или отрицательно мотала головой. Так продолжалось довольно долго. Крайчекова пробовала различную длительность удушения, меняла положение скобы на шее Магды. Несколько часов непрерывных пыток совсем сломали девушку. Толку от нее больше не было — она не отзывалась на вопросы Хельги, глаза ее были закрыты. Хельге пришлось вылить на жертву ведро воды, взять плеть и хорошенько отхлестать Магду по груди. Только от смены характера боли Магда пришла в себя. Лейтенант пообещала, что пытки скоро прекратятся:
— Магда, девочка моя, еще чуть-чуть, мне нужно проверить несколько параметров и я дам тебе умереть.
Воспитанница кивнула головой и прошептала:
— Спасибо, пани лейтенант.
Выяснив, спустя полчаса, все для себя необходимое, Хельга попрощалась с Магдой и затянула в последний раз скобу гаротты. Убедившись, что девушка умерла, она отметила время, понадобившееся для удавливания и закрыла блокнот. К завтрашнему дню камеру приведут в порядок. Хельга считала, что готова к визиту инспектора.
Источник статьи: http://www.torturesru.com/dle/novels/page,2,274-konclager-gde-to-v-vostochnoy-evrope.html